Арбитр нации Савик Шустер

В новом офисе телекомпании Савик Шустер студия весь день громыхают молотки и трещат перфораторы. В этой какофонии ремонта редакция готовит новую порцию свободы слова. Шустер не может ждать. С 7 сентября он в эфире ТРК Украина. "У нас был месяц, чтобы построить новую студию, — объясняет главный политический шоумен страны. — Терять сезон неохота. Тем более сезон президентских выборов. Телевидение — это так: вы в эфире — вас помнят, вы не в эфире — вас забыли" .
Кроме контракта с телевидением Шустера подгоняют и новые обстоятельства. Теперь он не просто журналист на жаловании у олигарха, а совладелец одной из самых крупных студий страны, с вполне, как по нынешним временам, приличной инвестицией, которая поступила от его состоятельных украинских бизнес-партнеров. В одну лишь покупку здания и ремонт пришлось вложить $ 4 млн.
Шустер немного отвлекся от спешных приготовлений, чтобы рассказать Корреспонденту о своем новом проекте, о том, почему Украина — уже не Россия, но еще и не Италия, о высоких налогах, низкой политической культуре, о ксенофобии, киномании и мошенниках, которые обещают за деньги место в эфире программы Шустер Live .

— Вы открываете свой проект в разгар экономического кризиса, когда рекламный рынок, мягко говоря, не в себе. На что вы рассчитываете?
— Кризис для любой экономики— это огромный шанс сделать что-то новое, что-то конкурентоспособное. Это по большому счету реформа. А реформа в чем состоит—что мы не арендуем больше здание, мы решили приобрести его через кредит. Мы сделали такой формат, который еще более современный, еще более технологичный. Сейчас надо вкладывать. Рано или поздно кризис закончится.

— Когда Вы говорите, что кризис дает шанс, Вы имеете в виду, что сейчас можно все приобрести дешевле?
— Нет. Посмотрите на всю украинскую экономику. 17 лет люди высасывали из советской экономики все. Не вкладывали в модернизацию ни копейки. А зачем? Делали дешевый металл. Продавали. Зарабатывали. Клали в карман. И не думали, что в какой-то момент это закончится.
Больше эти времена не вернутся никогда. Либо мы не занимаемся металлом и уходим на высокие технологии, либо мы продолжаем заниматься металлом, и тогда нужно реально начинать реформировать сектор.

— Вы в Украине работаете уже пятый год. Что, на Ваш взгляд, здесь поменялось?
— Я вижу, что растет абсолютно европейское поколение. Если хотите, я сравню с Россией. Россия — страна талантливых людей. Я помню, говорил об этом с Биллом Гейтсом. Он рассказывал мне, что есть две страны, где бум на таланты — Россия и Индия. И он черпал там кадры и идеи. Как только они [российская власть] свернули свободу слова, все это начало чахнуть. Конечно, есть много идей в [российском] развлекательном телевидении и сериалы, хотя они очень идеологические, но с точки зрения политики их нет. А у нас наоборот. Мы близки к тому, чтобы у нас состоялся реальный бум творчества, идей, ответственности.
Мы сейчас начинаем проект — Стань лидером. Это предполагает встречи с разными людьми от 18 до 35 лет. Я прошу формулировать идеи, создавать политические партии, программы. Я вижу, насколько там все продвинуто. Они уже не думают исключительно о собственном кармане, не думают, как пилить бюджет. Это очень по-европейски. Вот есть Евро-2012, надо дать молодежи в этом участвовать. Выслушивать их идеи, как привлечь туристов, что с этими туристами делать. Надо дать возможность молодежи изучать языки. Когда я приехал в Украину пять лет назад, у меня было такое ощущение, что за 13 лет независимости ничего сделано не было.

— Когда Вы сейчас говорили об Украине, неожиданно от Вас слышать местоимение "у нас".
— Ну, слушайте. У мен яздесь такой кредит и такая ответственность, и такие долги, что это уже "у нас".

— В чем смысл свободы слова, если она практически ни на что не влияет? Например, Корреспондент написал, что депутаты, получив от государства квартиры, тут же их продают. Вы также поднимали тему разворовывания госсредств. Назывались конкретные имена. Кто-нибудь из прокуратуры сказал Вам: спасибо за сигнал, проведем расследование, виновных накажем.
— Я думаю, что это рановато. Это конвертируется пока в другое. Пока то, что мы, вы, другие программы говорим, конвертируется в увеличение числа голосующих против всех. Это показывает, что востребована совсем другая политическая сила. Я не зря говорил о молодом поколении.

— В Италии, которая очень Вам близка...
— Ни фига себе близка, я — гражданин Италии.

— Так вот, в Италии после Второй мировой войны сменилось около 50 правительств. Несмотря на вечную политическую нестабильность и социальный раскол, Италия — процветающая и динамично развивающаяся страна. Почему тогда при тех же составляющих Украина не может войти в европейскую элиту?
— Украине не хватает малого и среднего бизнеса. На чем Италия выезжает? На том, что люди перестали обращать внимание на политиков. Они там себе меняются, не меняются, культура ремесленника — это то, на чем основана Италия. Культура людей, которые что-то делают руками. Любое общество оно стабильно, когда там абсолютно независимый средний класс.
Вот, например мы. Нам все это [покупка здания и ремонт, оборудование студии и т. д.] стоило $ 8-9 млн. У нас хороший контракт с ТРК Украина. У нас 104 сотрудника. Это 104 семьи. Если мы берем на работу молодых людей, почему мы не можем иметь налоговые льготы? У моей сестры и отца индустрия фабрик в Канаде. Они принимают на работу молодых людей даже на летний сезон, и им немедленно дают налоговые скидки. У нас нет такого. У нас душат. Открыть бизнес — это нереально. Налоги — сумасшедшие.

— Сумасшедшие не по своим размерам, а по сложности системы выплат.
— И по сложности, и по размерам. Если вам налог на зарплату сотрудника обходится в 52%, это ж неправильно. Я считаю, что всем развивающимся и малым бизнесам надо давать серьезные налоговые льготы. Надо давать выгодные кредиты. Иначе зачем тогда нужно правительство, если государство не помогает своим гражданам? Вот стратегия страны — куда она развивается, я совершенно не пойму.

— Вы говорите, что итальянцы не обращают внимания на политиков и живут хорошо. В Украине все с точностью до наоборот. Политики в эфире, в том числе и Вашем, главные герои дня.
— При такой политической нестабильности, когда каждый день все меняется, и ты не знаешь, в какой стране ты проснешься завтра, естественно политики становятся главными действующими лицами.

— Но мне кажется, что не только в этом дело. Если Вы уберете из эфира политиков, Вам реально некого будет приглашать. Не так много ярких персон в украинском шоу-бизнесе, спорте, искусстве.
— Это правда. Но это вопрос к телевизионному рынку вообще.
Мне неохота думать, что через пять лет меня будет смотреть зритель, который хочет крови и зрелищ. Я хочу, чтобы ему перестало быть интересно, когда политики поливают друг друга черт знает чем, а было бы интересно послушать конкуренцию идей.

— Но, судя по рейтингам, зрительский интерес не исчерпан.
— Это правда (смеется). Но все равно надо, чтобы зритель рос вместе с нами. Когда я работал на российском телевидении, там было такое выражение: "пипл схавает". Вот это "пипл схавает" надо в себе подавить. Чем богаче у тебя сосед, тем дороже твой дом. Чем качественнее твой зритель, тему тебя дороже реклама, выше доходы.

— А как протекают такие же политические дискуссии в других странах?
— Италия с точки зрения политики очень похожа на Украину. В Италии очень сильный региональный раскол, более развитый Север и менее развитый Юг. Как у нас, более советский Восток и более европейский Запад. В этом смысле Италия очень похожа на Украину, поэтому там много "резни" на ток-шоу. Во Франции гораздо больше конструктива. В Германии есть программа, где за столом сидят журналисты, обсуждают и страну, и свою кухню. Прекрасный рейтинг. Я не могу представить такую программу у нас, которая имела бы высокий рейтинг. Зритель просто не в состоянии слушать конструктивный разговор. Ему нужна драка.

— Зритель стал более агрессивный.
— Ну, знаете, жизнь становится сложней. В этом я виню в первую очередь политиков и во вторую нас, журналистов.

— Мы спекулируем этой агрессией?
— Да, мы ее используем.

— Политики предлагают Вам деньги за участие в программе?
— Я сразу им говорю, мы так не работаем. Они в принципе понимают. Естественно политик работает с агентствами. Агентства с них берут деньги и передают каналам. Есть много шарлатанов. Я не исключаю, что есть агентства, которые приходят к политику и говорят: "Я тебе гарантирую место у Шустера". Чтобы этого не происходило, я всем влиятельным людям повторяю: мы денег не берем, мы приглашаем тех, кто нам интересен. Последний раз, когда у нас была Юлия Тимошенко, в интернете написали, что она заплатила нам какие-то баснословные деньги. Чушь. Не исключаю, что какое-то агентство воспользовалось этой ситуацией и что-то там сделало.

— В Украине говорят о необходимости сильной руки во власти. А может, действительно ну его, этот парламентаризм, и построим, к примеру, конституционную монархию?
— Потребность в сильной руке огромная. Но как вы объясните, что самые богатые страны — это страны, где есть демократия. Россия — не демократическая страна. Она не хочет среднего класса. Значит, она будет жить без малого и среднего бизнеса. Значит, она абсолютно всегда будет зависима от нефти и газа. Если бы в России была демократия, она бы диверсифицировалась, она бы не сидела на этих двух иглах. Совершенно понятно—не будет Кремль развивать малый и средний бизнес, потому что это политика. Рано или поздно предприниматели объединятся в какую-то политическую силу и составят конкуренцию. Слава богу, у Украины нет столько нефти и газа, и слава богу, она должна будет производить все своими руками. Если даже в Украину придет диктатор или кто-то станет диктатором, за счет чего он будет жить? Что он будет продавать? Девушек?

— Металл.
— Нет спроса. Или высокая конкуренция. Китай сегодня производит более дешевый и качественный металл.

— Другими словами, у Украины нет ресурса, чтобы стать монархией.
— У Украины есть две гарантии неприхода диктатуры. Первая — Западная Украина, которая не пойдет на это. Если придет диктатор, ясно, что мы получим сепаратизм Западной Украины. Вторая гарантия — нет нефти. Значит, должен быть средний класс. А средний класс — это гарантия отсутствия диктатуры.

— Вы приняли участие в рекламной кампании против расизма. В последние годы ксенофобией начинает хворать и Украина. Причина этой болезни?
— Ксенофобия — это часть человеческой натуры. Это искоренить практически невозможно. Мы же живем на планете, которая стала более открыта — Global Village. Но есть "глобал виллидж" Нью-Йорк, и есть "глобал виллидж" Кабул. И разница там примерно в шесть веков. Этот разброс во времени очень затрудняет жизнь. Есть люди, которые считают, что мы должны оградить наш XXI век от нашествия XTV-го. Многие так считают, включая премьер-министра Италии Сильвио Берлускони.

— Ну, это когда речь о скрещивании таких полярных культур. Но здесь, в центре Европы?
— Где произрастает экстремизм? Для него почва — безработица, бедность, политическая грязь. Поиск врага.

— В числе Ваших увлечений футбол, кино и искусство. Последних три вопроса: будете ли Вы делать футбольную программу Третий тайм?
— Да. Я реально считаю, что национальное первенство по футболу — это национальное достояние, и в это надо вкладывать финансовые ресурсы. Эта программа будет выходить на Первом национальном, я думаю мы начнем в понедельник 15 февраля [следующего года].

— Какой из последних фильмов произвел на Вас сильное впечатление и почему?
— Бенджамин Баттон. Идея сценария (в 1918 году в возрасте 80 лет рождается старик и начинает жить в обратном отсчете времени). Очень понравился фильм Миллионер из трущоб.

— Ваше отношение к современному искусству: Вам ближе экспозиция Демиэна Херста — 12 отрезанных коровьих голов в формалине — или же Вы предпочитаете классический реализм?
— Я считаю, что все формы необходимы. Даже самые крайние.

Источник: Украина