Рецензия на фильм «Последняя любовь на Земле»
Если все картины о конце света поделить на «шумные» — с многомиллионным бюджетом, затоплением Нью-Йорка, разрушением Парижа, гибелью миллиардов, условным Роландом Эммерихом у руля и «тихие» — где все то же самое, только без многомиллионных бюджетов и Эммериха, то «Perfect Sense» (переведенная для России как «Последняя любовь на Земле») абсолютно точно попадет во вторую группу.
Англичанина МакКензи удачным парнем назвать нельзя. Славящийся скорее не своими картинами (откровенный «Молодой Адам», откровенное «Безумие», откровенный в плохом смысле «Бабник»), а любовью к чувственным сценам, режиссер применяет довольно кардинальные для человечества меры, чтобы показать всю радость простого существования обычных людей.
После одной проведенной вместе, но не обременяющей последствиями ночи повар Майкл (МакГрегор) возвращается к своим соусам и кастрюлькам, а эпидемиолог Сьюзен (Грин) — к мышкам и коллегам в белых халатах. Неожиданно герои снова сталкиваются в одном месте и в одно время. И вот уже они плачут друг у друга на плече, вместе принимают ванну, рассекают по полям на велосипедах и ведут себя как открыточные влюбленные, в то время как мир в прямом смысле этого слова лишается один за другим всех чувств.
В отличие от «Дитя человеческого» Куарона, «Слепоты» Мейреллиша и «Заражения» Содерберга, от «Последней любви» этой самой любовью «разит» за версту. И это тот самый случай, когда чувственная история в драме про Апокалипсис — не присосавшийся для больших кассовых сборов «паразит», а главная движущая сила всей картины. Настолько великая, что фильм лишен даже главной «изюминки» подобных лент — массовых смертей. Люди по всему миру лишаются обоняния, вкуса, слуха, но не умирают, а, руководствуясь тезисом «Все, что не убивает — делает сильнее», стараются приспособиться к новой жизни. Метод спекуляции любовью на экране для любви зрительской — старое колесо, которое хоть и скрипит, но работает.
Конец света — удобная тема для кино, но не только из-за (априори) зрелищности. Создателей подобных проектов нельзя упрекнуть в чрезмерных иллюзиях, уличить во лжи. На каждое скептическое «Не верю!» найдется с десяток «Но мы же не знаем, как будет на самом деле. Быть может, так!». Фильм можно объяснять метафорически, что люди начинают ценить только то, что теряют, или что настоящая любовь — вот главное и единственно необходимое человеческое чувство. Но, судя по концентрации документальных нарезок о происходящем в мире во время пандемии, приходит мысль об удивительной выживаемости человечества. Нас бьют, а мы пляшем, отнимают чувство вкуса — не беда — можно есть мыло и губную помаду. Апокалипсис тоже бывает оптимистичным.
«Последняя любовь», несмотря на Папу Римского, людей разных национальностей, хронику, ощущение безысходности и историю умирания привычного мира, все же мелодрама с уже традиционно раздевающейся при каждом удобном случае Грин и трогательным МакГрегором. Апокалипсис как декорация — Роланд Эммерих бы поперхнулся.
Итоговый вердикт: Нетипичный фильм про конец света с типичным набором британских штучек — холодная натура, чувства, горячие и красивые герои, живущие как на вулкане, и остроумие даже там, где, казалось бы, не до шуток.
Источник: weburg.net
blog comments powered by Disqus
