Рецензия на фильм «Два дня»: Счастливый фермер

В одной отечественной соцсети есть самая популярная игра «Счастливый фермер», благодаря которой любой среднестатистический олигарх, врач, повар, учитель, студент, школьник может мгновенно стать обладателем небольшого огородика.

На смену советской моде на дачи, грядки и рассаду в картонных упаковках из-под кефира пришла электронная морковка и яблоки, flash-козы, куры, свиньи и возможности развивать собственный электронный участок от грядки укропа до латифундии. Сценарист «Дневника его жены» и «Прогулки», журналист, режиссер и телеведущая прямолинейной передачи «Школа злословия» Авдотья Смирнова в своем втором полнометражном фильме «Два дня» создала аналог «Счастливого фермера» — маленький мирок с героями, символизирующими особый «сорт» интеллигенции повышенной живучести. На то, как «растут» персонажи по мере развития повествования, и как смирновская «вотчина» из милой глухомани превращается в объект, волнующий даже москвичей, смотрел Weburg. 

В нищую, но счастливую подмосковную глухую деревню, главной ценностью которой является русская литература и домашний скот, а главной достопримечательностью — дом-музей забытого писателя Петра Щегловитова, приезжает с сугубо корыстными целями столичный чиновник Петр Дроздов (Бондарчук). Встречает его тихий мир лирических произведений, лугов, тумана, бедного уюта и высокой морали с его главной героиней — литературоведом Марией Ильиничной (Раппопорт) и, казалось бы, бездушный костюм внезапно влюбляется, правда до конца непонятно в кого — в женщину или все-таки в ее быт.

Герой Бондарчука с его костюмом, невестой, должностью и скорой свадьбой за сумму со множеством нулей падает в не вписывающийся ни в один современный канон мир интеллигентов, который, зрителям помладше может показаться сборищем странноватых чудаков, что в эпоху потребления не так уж и далеко от истины.

Персонажи этого «микрокосмоса» умеют то, чему сейчас учат на дорогостоящих курсах, в голливудских ромкомах и в западной беллетристике — радоваться мелочам. Тут и веник березовый, и баклажанчики (прямо так нежно, да) собственного приготовления, и приезд гостей. И весь этот флер так окутывает повествование, что даже не замечаешь ни незавидной участи всех без исключения действующих лиц, ни совершенно невозможных характеров главных героев.

«Два дня» легче всего характеризовать не по наличию чего-либо, а по его отсутствию. У картины нет четкого жанра и какой-то определенной целевой аудитории — разве что людям, еще копошащимся где-то в школьной программе по литературе, картина мало что даст.

Смирнова обошла стороной всю каноническую чернуху, без которой обыкновенная российская глубинка воспринимается как место поистине заповедное. Персонажи ее не только особо не страдают, не болеют и не умирают — они даже водку-то пьют интеллигентно — из рюмочек под грибочки и разговоры о любви и Татьяне Лариной.

Микромиру истории помогает еще и отсутствие как таковых примет времени — нет кучи людей, разговаривающих по последней модели iPhone, единственной техникой (помимо автомобиля) в сюжете является факс — изобретение уже с историей, а героиня одевается так, как могла бы одеваться жительница деревни и сейчас, и 5, и 15 лет назад.

В «Двух днях» нет бьющей наотмашь правдоподобности, точнее нет выраженного стремления создателей к ней. Да, собственно говоря, за ним и не стоит — все благодаря очаровательному и лиричному мезальянсу главных героев, которые были в нашем кино когда-то, которых нет в нашем кино сейчас, но по старой памяти в них неистово хочется верить. А Смирнова, как это ни странно, оказалась чуть ли не единственным современным кинематографистом, который подобную историю смогла снять.

Итоговый вердикт: Не обладающее типичными особенностями сегодняшнего дня отечественное кино о любви (как бы высокопарно или пошло это ни звучало), бессмертной прослойки интеллигенции щитом и мечом для которой были и остаются образы из русской классики, столкновении двух культур и двух миров.

Дарья Лошакова

Источник: weburg.net