На экранах комедия "Счастливый конец"

13 января 2010

На экранах комедия "Счастливый конец" - про сбежавшую часть мужского тела

Главное счастье "Счастливого конца" заключается в его ограниченном, я бы даже сказала - стыдливом, прокате. Большинство кинотеатральных сетей, получив к Новому году "Аватара", "Черную молнию" и "Шерлока Холмса", отказались оскоромиться, выставив на всеобщее обозрение еще и "Конец".

Тем не менее фильм вышел, и самостийное мужское достоинство отправилось гулять по экранам России аккурат в Рождество. Потому что 7 января в 2010 году выпало на четверг, а четверги для прокатчиков - святыня. Причем единственная. Если именно в этот день недели грянет конец света, они, прокатчики, непременно изыщут возможность каким-нибудь альтернативным "Концом" снизить пафос события.

Дата выхода на экраны автоматически помещает творение режиссера Ярослава Чеважевского в разряд святочных историй. То бишь историй со счастливым этим самым... финалом. Кроме того, святочный сюжет обязан быть трогательным и поучительным, и компания "Централ партнершип" вместе со студией "Пушкин пикчерз" приложили к тому максимум стараний.

Стриптизер Павел с теннисной фамилией Давыденко (сыгранный Павлом Деревянко) лишается важной части тела из трех букв. И это не нос. Это Юра - так самоназвался орган, активно эксплуатировавшийся хозяином на сцене, а равно за кулисами. Отработал Павел ночь, удовлетворил толпу фанаток, затем - нескольких дам индивидуально, утром глянул вниз - пустое место.

Причем, с одной стороны, фрагмент вроде бы сбежал в целях самосохранения. С другой - не обошлось без колдовства. Из темного таганрогского прошлого всплывает некая ведьма, которую Павел в свое время поматросил и бросил. Тетя сперва много плакала, а потом стала злая - сюжет известный.

"Счастливый конец" - вообще творческое переосмысление классики. Полагаю, фильм должен был выйти на экраны еще в 2009-м - к юбилею Н.В. Гоголя. Ведь всегда говорили, что коллежский асессор - или, если угодно, майор - Платон Ковалев в действительности тоже не нос потерял. Нос - это так, уступка автора старорежимной цензуре. Не дожил Николай Васильевич до наших вольностей - вот бы порадовался...

Бюст писателя мелькает в кадре; у стриптизера Давыденко поначалу имеется агент - вылитый Гоголь; ну и действие "Счастливого конца" происходит натурально в Северной Пальмире. Авторы положили свой "Конец" на крепкий бэкграунд. Не исключено, что пубертатный молодняк после просмотра освободит руки для "Петербургских повестей", а интерес к первоисточнику теперь является главным и безусловным оправданием любой экранизации.

...Раньше, когда советская цензура лютовала так, что Гоголю не снилось, героем нашего кинематографа был изначально хороший человек. Он проходил через горнило испытаний, приобретал негативный опыт, и проба его положительности к заключительным титрам возрастала. Современные сценаристы, режиссеры и продюсеры не верят в существование хороших людей. Они считают, что героя можно найти исключительно в кювете, на дне, среди асоциальных маргиналов либо организаторов очередной "Хромой лошади". Далее - при удачном стечении драматургических обстоятельств - моральные уроды становятся похожи на людей.

Вот и стриптизеру Павлу кастрация способствовала только к украшенью. Утратив достоинство, он вспомнил, наконец, про ум, честь, совесть и посвятил себя труду в собачьем питомнике. Что касается Юры (Юрий Колокольников), тот вообще мечтает стать полноценным членом - общества. "Как пройти в библиотеку?" - вот главный вопрос его жизни. В читальном зале он знакомится со старшим товарищем - таким же отрезанным ломтем, обрубком без хозяина (Александр Филиппенко). Для старого хр... хрыча всё в прошлом, он с трудом стоит - даже на ногах, и на основе личного горького опыта советует Юре немедленно возвращаться туда, откуда вылез.

Волею судьбы Павел и Юра влюбляются в одну и ту же девушку - доморощенного ветеринара Алену (Анна Тараторкина). Причем Алена сразу уловила, что два ее поклонника - существа различные. А вот милиция, таскающая то одного, то другого в КПЗ, разницы между Деревянко и Колокольниковым не видит в упор. При соотношении в росте примерно 1:1,5 - не говоря об иных отличиях - подобная слепота наших органов (правоохранительных) прямо-таки поражает.

Исходя из обычной логики, героя как раз должен был сыграть высокий надменный Колокольников, а его потерю - Деревянко, потому что фрагмент всегда меньше целого. Но есть особая логика - мужская...

Надо заметить, что актерская судьба Деревянко складывается в последнее время удивительным образом: на роль красавца-стриптизера он подходит не больше, чем на роль дяди Вани в спектакле Кончаловского. Несет по жизни и Филиппенко: только что был нелепым профессором Серебряковым, теперь вот - вялый книжный червь... Народный артист в роли фаллоса - странный анекдот...

Хеппи-энд вкрадчив, пуглив, при малейшей опасности втягивает голову в воротник. Любит плясать без штанов перед зеркалом. Вида он бессмысленного, даже дурковатого, за что и попадает в психбольницу (среди пациентов коей засветился Сергей Шнуров). Но все эти малопривлекательные подробности не имеют значения. Имеет значение размер. Когда Юра поднимается - во весь рост, девушки вокруг теряют дар речи. Когда Юра стоит - перед зеркалом в магазине, продавщицы, судорожно сглатывая, топчутся возле примерочной. Зачуханная библиотекарша, позабыв литературный русский язык, делает Юре предложение прямым разговорным текстом. Встречная барышня по команде прыгает на одной ножке и лает, демонстрируя полную готовность к собачьей свадьбе. Зрелая дама-продюсер, давно не видевшая Юр живьем, рвется сделать из безголосого парня звезду...

Образ русской женщины в современном отечественном кинематографе тоже изменился. Нет больше недотрог и гордячек - фантомов из проклятого прошлого. Теперь каждая безыскусно мечтает, чтобы к ней в дверь постучалось большое женское счастье. Чем больше - тем лучше.

При этом герои усердно морализируют: "Для женщины главное - не секс, главное - чтобы рядом был близкий человек", "Деньги надо не наживать, а зарабатывать"... А оторвавшийся орган так прочищает хозяину мозги на тему любви и дружбы, что Деревянко, то есть Давыденко, остается только чесать в затылке. Поскольку больше ему чесать нечего. И все-таки - плохой конец заранее отброшен. Он должен, должен, должен быть хорошим. Юра возвращается к Павлу. Причем рождение из слизи чего-то длинного и кожистого нам показали, а вот как удалось приделать Колокольникова обратно к Деревянко и почему стриптизер при таком перевесе не приобрел "асфальтовую болезнь" - остается тайной...

"Вот какая история случилась в северной столице нашего обширного государства! Теперь только, по соображении всего, видим, что в ней есть много неправдоподобного... Но что страннее, что непонятнее всего, - это то, как авторы могут брать подобные сюжеты... Во-первых, пользы отечеству решительно никакой; во-вторых... но и во-вторых тоже нет пользы". Николай Васильевич Гоголь. "Нос".