Даниил, «Варшавская мелодия» кажется вам актуальной пьесой?
Довольно сложно определить, что сейчас актуально, а что – нет. Иногда смотришь спектакль по пьесе молодого, современного драматурга, и видишь, что тема – отсутствует, а режиссер пытается выразить себя через эпатирующую зрителей форму. И тогда возникает вопрос: а в чем актуальность этого спектакля? Нужно ли так ее искать? Наверное, если тема пьесы глубоко волнует актера, и он воплощает ее адекватно своему времени и внутренней теме, которая в нем звучит, работа получается интересной.
Вы уже играли в спектаклях Голомазова?
Да, это уже наш четвертый тандем, и мне это очень приятно. До этого я играл в его спектакле «Петербург» по роману Андрея Белого в театре имени Гоголя. Это была моя первая профессиональная актерская работа. «Петербург» был уникальным спектаклем: даже вводы новых актеров не портили его. Он был, если угодно, спектаклем-симфонией, в котором звучали темы романа Андрея Белого и те, что вкладывал в спектакль Голомазов. Каждая роль в этой общей симфонии звучала прекрасном соло. В этом спектакле был совершенно потрясающий, как сейчас говорят, актерский кастинг. Для каждого актера его роль была точным попаданием.
Второй нашей совместной работой был спектакль «Безотцовщина» («Платонов»), по первой пьесе Антона Павловича Чехова. Голомазов пригласил меня участвовать в учебном спектакле актерского курса Скандарова, на котором он преподавал. Я ему за это очень благодарен. Антон Чехов вложил в свою первую пьесу все, что его волновало как писателя, как драматурга на протяжении жизни. Потом эти темы, сюжетные линии, мотивировки поведения героев, возникают в его более поздних драматургических произведениях. Ставить ее очень трудно, и мне кажется, что у Голомазова это получилось.
Еще я играл в его спектакле «Театр убийца» в театре п/р Джигарханяна, где Голомазов был недолгое время главным режиссером.
После окончания съемок фильма «Исаев» вы начали играть в театральных спектаклях. С чем это связано? Вы хотели кому-то доказать, что можете играть и другие роли?
Никогда не пытался никому доказывать, что я могу сыграть. Хотя меня пытались не раз спровоцировать. Это внутренняя задача. Я поставил ее перед собой и сразу ухватился за подходящий для этого материал. В любом случае после такого большого и трудного забега в киноформате как «Исаев» необходимо было вернуться в театр. Я не потерял профессию, год снимаясь у Урсуляка, напротив. Сергей Владимирович – замечательный режиссер. Но если в течение года играть только одного героя, это одновременно большое удовольствие и серьезное испытание. Теперь мое добровольное отлучение от театра окончилось.
Бывает, что вы отказываетесь от работы, даже если вам предлагают интересный сценарий?
Если я отказываюсь от проекта или соглашаюсь, это каждый раз зависит от неповторимой комбинации причин и следствий. Недавно я отказался от интересной работы только потому, что почувствовал: о таких великих людях я просто не имею права говорить. Хотя сценарий был не плохой.
Интересно, что это за люди? Какую роль вам предлагали?
Я говорил о фильме о Владимире Высоцком, который будет сниматься на Первом канале. Мне предлагали роль Всеволода Абдулова. Мне показалось, что все связанное с Высоцким, слишком близко к нам и слишком живо в памяти. Для нескольких поколений Высоцкий значит гораздо больше, чем просто актер или певец. Не стоит расписывать там, кто его погубил, и как он сам с собой боролся.
На вас он тоже повлиял?
Да, я ведь тоже слушал записи Высоцкого. Он для меня — явление нашей культуры. Мне кажется, что попытки поскорее рассказать о людях, которые жили совсем недавно и вошли в нашу историю, бывают слишком поспешными.
Какие песни Высоцкого вы слушали?
Все, что вам на ум придет. «Протопи ты мне баньку по белому» (в шесть лет я очень любил эту песню), «Кони привередливые». Не раз смотрел по телевизору монолог Хлопуши и помню его до сих пор. Мне кажется, что о Высоцком пока еще рано говорить. Еще живы люди, которые его любили или ненавидели. И хотя я мог стать одним из винтиков этого рассказа, мне показалось, что я на это не имею права. Хотя я сначала был увлечен сценарием. Но потом себя остановил, сказав: «Это не мое». Вот вам пример, почему я могу отказаться от работы.
