Хит-FM: как найти рецепт успеха в молодежном кино?

Существуют ли законы молодежного фильма? Той картины, которая понравится и привередливой молодежной аудитории, и сердитым критикам? Уроженка Донецка, а ныне один из самых востребованных молодых российских кинорежиссеров Оксана Бычкова, очевидно, таким знанием владеет. Ее «Питер FM» (история любви девушки диджея и молодого архитектора) хорошо прошел в прокате, эту ленту любит повторять ТВ. Новый фильм Бычковой «Плюс один» был показан на Севастопольском международном кинофестивале и оказался одним из самых трогательных кинозрелищ этого лета.

— Оксана, насколько известно, вы родились в Украине, в Донецке? А что сейчас вас связывает с этим городом?

— У меня остались только воспоминания о родном Донецке. Не была там около десяти лет. Было бы здорово приехать, пройтись по местам, которые помню с детства. Вышло так, что моя мама целенаправленно приехала рожать меня в Донецк: там была уни­кальная клиника для отрицательнорезусных детей. Детство мое прошло на Сахалине. И уже потом, закончив школу, я вернулась в Донецк: пыталась поступить в университет. Не поступила. Зато попала на телевидение. Это был важный поворот в жизни. Ведь самой мне вряд ли пришло бы в голову заниматься кино.

— Все воспринимают ваши фильмы светлыми и теплыми. Опять же — это случайно или нет?

— Даже не знаю. Я придумываю историю и таким способом ее рассказываю. Никогда не просчитываю зрительскую реакцию. Просто делаю то, что мне нравится.

— Вас не обижает тот факт, что часто «Питер FM» сравнивают с фильмом Алексея Учителя «Прогулка»?

— Нет, эти фильмы абсолютно разные! А то, что в обеих картинах лето, Петербург и актер Женя Цыганов, то по такому принципу можно вообще очень много фильмов объединить. В 2003-м, когда вышла «Прогулка», у меня уже был написан сценарий для «Питера…» И я пошла в Дом кино смотреть фильм Учителя. Тогда и подумала: как забавно! А потом, когда Дуня Смирнова посмотрела мой фильм, я ее спросила: «Почему все сравнивают «Прогулку» с «Питером FM»?» — «Оксана, это неизбежно, даже не сопротивляйся!»

— Ваша героиня в «Питере FM» в постоянном поиске счастья. А вы свое счастье уже нашли?

— Точнее, она даже не счастье ищет, у нее момент выбора: как признаться себе, что ты этого человека не любишь, хотя он хороший, прекрасный и будет лучшим мужем на свете. А я свое счастье… Наверное, нашла. У меня есть любимый человек.

— Почему в «Питере FM» выбор пал на Евгения Цыганова?

— Женя — талантливый актер Театра Петра Фоменко. Ранее он снимался в «Прогулке», в «Космосе как предчувствие». И мне нравилось то, что он делает. Хотела, чтобы он и у меня снимался. Причем наш генеральный продюсер, довольно жестко подходивший к кастингу, сказал: мол, если Женя согласится играть, то даже проб не надо. Правда, Женя вначале сообщил группе, что будет играть у Федора Бондарчука в «9 роте». Причем съемки проходили одновременно. И мы уже смирились. Конечно, грустно было… Я начала искать другого актера. Потом прошло две недели, нам позвонила актриса Ира Рахманова (она снималась в «9 роте») и сказала, что Женя в «9 роте» играть не будет, так что звоните, вдруг он согласится. Мы позвонили, Женя дал добро.

А вот в главной роли фильма «Плюс один» должен быть только иностранный артист, поскольку его партнерша — переводчица. Было бы глупо и неестественно, если бы русский человек говорил на английском…

— Оксана, эта ваша картина достаточно смешная, возникали ли на этапе съемок курьезные ситуации?

— Да, и много! Главное — оперативно реагировать, не бояться ничего поменять и не впадать в истерику. У меня несколько отстраненный взгляд на собст­венный фильм. Например, в Москве, когда снимали «Плюс один», возникали ситуации, когда мы приходим на место съемки — а дом уже снесли, дерево спилили, гостиницу «Украина» закрыли на реконструкцию, а нам нужен только вид с этой гостиницы и никакой другой.

Да и с актером на главную роль были проблемы. Изначально в моей картине должен был сниматься американец Джереми Девис. Но с этим человеком категорически ничего не складывалось. Он не шел на компромиссы. Например, требовал, чтобы мы снимали только одну сцену в день. Но ведь это вопрос к продюсерам, то есть вопрос денег. Да и в Америке, насколько я знаю, никто не снимает по одной сцене в день. Еще я никогда не позволяю смотреть артистам в монитор, этому меня научил мой преподаватель Петр Тодоровский. Но Джереми с этим не соглашался, говорил, что, видя отснятый материал, он будет лучше понимать, что делает. Представьте, у Петра Тодоровского в связи с этим был печальный опыт. Он смотрел с актерами отснятый материал на большом экране и вышло так, что артист, игравший главную роль, после этого попытался покончить с собой… Но в моем случае, к счастью, все разрулилось. Спасибо продюсерам, они пошли мне навстречу. Пришлось остановить съемки на месяц, я поехала в Лондон. На кастинге нашли английского артиста Джетро Скиннера...

— Он комик?

— Да нет… Снимался в сериалах. Не очень раскрученный артист. К тому же он быстро научился владеть куклой. Было важно, чтобы кукла сидела на руке, как перчатка. Как будто это второе «я». Съемки «Плюс один» проходили весело, мы все были как дети.

— Оксана, каков у вас «механизм» поиска историй для кино, есть ли особые рецепты?

— Сергей Соловьев говорил, что кино для него начинается с фотографии и картинки. Некое ощущение ведет за собой и, как клубок, начинает наматываться. В «Питере FM» отправной точкой для меня была девушка, которая сидит, свесив ноги с подоконника. Это романтическая летняя история. Уже потом я начала думать о людях, которые встречаются и расстаются.

— Вы сами искали деньги, чтобы снять свою первую картину?

— Конечно! Даже маститые режиссеры всегда сами ищут деньги. Нет такого, чтобы тебе позвонили и сказали: «У нас есть два миллиона долларов, сними нам фильм». Именно в то время была волна успешных дебютов — «Бумер», «Возвращение», «Коктебель». Поэтому я полгода ходила со сценарием и раздавала его продюсерам.

— А есть ли универсальное средство убедить продюсера на съемки той или иной картины?

— Лично меня продюсеры не знали, но сценарий был интересный. До этого я сделала две небольшие работы, но продюсер сказал, что они не годятся. А вот сценарий «Питера FM» хорош: приходи, я посмотрю, что ты из себя представляешь.

Сценарий — это аргумент! На самом деле хороших историй для кино очень мало. И уже не важно — режиссерский это дебют или нет. Ведь много режиссеров пришли в кино из других профессий. Например, Леша Попогребский по образованию психолог. А Борис Хлебников — киновед. Причем в моем случае продюсер сказал, чтобы я сама создавала киногруппу для картины. Поэтому у нас в ленте было 11 дебютов. Мне предлагали опытного оператора, но я подумала, что общаться будет легче с таким же новичком, как и я. Поэтому две моих картины сделаны с одним оператором — Ваней Гудковым. Я ему полностью доверяю, к тому же у меня любовь к живой камере.

— Ваши фильмы без четких установок жанра. Как все-таки выдержать нужную грань, чтобы зрителю было не скучно?

— Все время надо концентрироваться на этом. Например, в «Питере FM» о том, кто такая девушка Маша, было изначально снято пять эпизодов. Но уже когда мы их сложили на монтаже, то сами задали себе вопрос: а на каком кадре нам все про эту девушку ясно? Выяснилось, что понятно сразу за титрами. Представьте, это были уже смонтированные сцены. Они сами по себе хороши, но для фильма являются излишними, зритель непременно это почувствует и скажет:
«Да я уже все понял, что ты
мне еще рассказываешь о ней?»

Кино — энергетическая штука, и у него есть срок годности. Бытует мнение, что сценарий лучше писать полгода. Если больше — то уже меняется твое личное отношение к этому сценарию.

— Правда, что в ленте «Питер FM» нет массовки?

— Массовка бы никогда не сыграла так естественно, как живой поток людей. Сразу мы думали: а как люди будут реагировать на все это? Оказалось, что наши люди ничего не видят и не замечают, даже если ты направляешь прямо на них камеру. Скажу, что «Трудности перевода» сняты также — небольшой ручной камерой. А в картине «Преданный садовник» герой с героиней существовали в реальной ситуации на улице.

— А все ли актеры в вашей второй картине «Плюс один» так или иначе сталкивались с куклами?

— Нет, не все. Лишь четверо из них — студенты Полунина. Вячеслав Иванович когда-то пытался набрать курс в ГИТИС. В итоге из этого ничего не вышло, но ребята месяц были с ним на «Корабле дураков» и даже остались работать в шоу. С нами на съемках был немецкий кукольник. Он считал, что необходимо включить в фильм множество кукольных спектаклей. Мы отсняли все. Но, естественно, в ленту все эти сцены войти не могли. И на премьере фильма он даже немного обиделся: «А где кукольные спектакли?»

— Многие актеры в ваших фильмах — из Театра Петра Фоменко. Почему пал выбор именно на этот коллектив?

— Честно говоря, это легкий режиссерский способ. Потому что там действительно работают очень хорошие артисты. Это отличная актерская школа. Петр На­умович воспитал три поколения прекрасных артистов. И на практике уже проверено: если хочется поработать с умным, интересным актером, который будет что-то вкладывать и что-то привносить в свою роль, то, пожалуйста, обращайтесь в мастерскую Фо­менко. Там такие актеры «выращены» специально. И потом, они очень «киношные». Театр-то камерный и в нем не принято играть на десятый ряд. Когда человек должен говорить шепотом, то все этот шепот слышат.

— С каким театром вы еще хотели бы поработать?

— Раскрученными театрами я не ограничиваюсь. Потому что зачастую и актеры совершенно неизвестных театров могут быть замечательными. А задача режиссера — создать такую ситуацию, чтобы актер смог у тебя заиграть. Если же он не играет, то это не его проблемы, а проблемы режиссера. Есть прекрасный Формальный театр во главе с Андреем Могучим в Питере. Быть может, с ними я тоже когда-то поработаю. Я была на их спектаклях и поняла, что это очень сильные драматические актеры. Но в кино они никому не известны.

— Кого из режиссеров-коллег вы считаете близкими себе по духу?

— Бориса Хлебникова. Смот­рела его новый фильм «Сумасшедшая помощь» на Московском кинофестивале и скажу, что это замечательное кино. Еще Лешу Попогребского. Нравится первый полный метр Кирилла Серебрянникова — «Изображая жертву». Еще «Кислород» Вырыпаева — интересный эксперимент, в который вложено огромное количество труда. Его «Эйфория» кого-то цепляет, кого-то нет. Он хотел древнегреческий театр перенести на пленку. Но для меня театр и кино — разные вещи, два прекрасных вида искусства, и хорошо бы им существовать отдельно. Может, я консервативна? Но на такие эксперименты могу смотреть просто как на красивую картинку. Хотя есть люди, проплакавшие весь фильм.

— Продюсером вашей первой картины был Александр Роднянский. Что этот человек значит для вас и видите ли вы с ним дальнейшее сотрудничество?

— Да, он был генеральным продюсером «Питера FM». Помогал еще и тем, что нашел хороших прокатчиков. Тот факт, что мой фильм посмотрели очень многие, сугубо продюсерская заслуга. Сейчас мы с ним не сотрудничаем, но в будущем все возможно. Второй проект я уже делала с Леной Гритман, она генеральный продюсер собственной маленькой студии. Думаю, что следующий фильм также будем делать вместе.

— Оксана, некоторые называют новое русское кино депрессивным. Как вы относитесь к этим темным сторонам современного кинематографа?

— Я эту точку зрения не разделяю. Ведь если автор даже и обрекает своего героя на достаточно страшные условия жизни, но при этом относится к нему с любовью, — то это не чернуха. И часто сами люди хотят закрыть глаза, не смотреть на реальные картинки из жизни, на абсолютную правду. Скажу, что в Европе зрители не боятся таких вещей. Об этом надо говорить, а не закрывать глаза. Может, после этого станут по-другому относиться к тем же брошенным детям. Например, очень страшная карти­на Василия Сигарева «Волчок». Но посмотрев этот фильм, каждая мать, даже самая благополучная, может спросить саму себя: «Что я чувст­вую по отношению к своему ребенку и каков характер этих чувств?» Мне кажется, что это правильно, если кино заставляет зрителя задаваться вопросами. Ведь можно назвать чернухой и Шекспира, у него вообще в конце все погибают… Но это не отменяет великого искусства.