Обитаемый остров: бессмысленный и беспощадный

Вместо смыслового кино – фильм-комикс.

It's such a brutal planet

It's such an ugly world...

(Alice Cooper, «Brutal planet»)

Скажу откровенно: смотреть вторую часть картины «Обитаемый остров», «Схватка», я шёл, имея за плечами чётко сложившееся впечатление от части первой. Впечатление глубоко отрицательное и коренным образом определяющее, хоть и на уровне чистых эмоций, априорное отношение к продолжению фильма. С одной стороны, это здорово усложняло формирование хотя бы относительно непредвзятого мнения. С другой, тем не менее - дало фильму повышенный, по сравнению с первой частью, допуск на ошибки, ляпы и недочёты; ведь продукту, от которого не ждут ничего хорошего, намного легче произвести впечатление - ему не нужно быть великолепным, достаточно оказаться просто качественным. И вероятность того, что так и будет, казалось, намного больше нуля...

А посему перед просмотром я постарался задвинуть отрицательные впечатления в самый дальний угол сознания и настроиться на оптимистический лад.

Сразу скажу: финальные титры я встретил в ещё более оптимистичном настрое. Но этот оптимизм имел совершенно другую природу... Происходил он из старого анекдота:

Пессимист (удручённо): Ну всё, гаплык, хуже уже не будет...
Оптимист (радостно): Будет, будет!!!


И это было бы смешно, если бы не было так грустно. Посмотрев первую часть, я был уверен: сильнее испохабить оригинал уже нельзя. Оказалось - можно. И ещё как.

This world is such perfection...


Я уже говорил в рецензии на первый фильм, что «Обитаемый остров» не в последнюю очередь рассчитан на людей, знакомых с оригинальной книгой братьев Стругацких. Фильм второй заставляет меня поправиться: фильм рассчитан прежде всего на таких людей. Структура повествования, специфика монтажа «Схватки» не позволяет сделать иного вывода.

Это даже не экранизация, это фильм-комикс. Не фильм в стилистике комикса, заметьте, разница колоссальна! Сюжет картин вроде «Карателя» или «Харли Дэвидсон и Ковбой Мальборо» обычно представляет собой феерически пафосный бред - но бред, чётко структурированный и логично выстроенный (хотя бы и на основании заведомо абсурдных предпосылок), с плавным, без рывков и провалов развитием сюжета и, что немаловажно, простыми и незамысловатыми идеями (которые иногда ещё и тонко обстёбываются). Обе же части «Острова» выглядят как анимированные кадры комикса начинающего художника - хорошо рисующего, но забывшего о том, что в отличие от него самого многие будущие читатели в глаза не видели текстового первоисточника. В результате мы имеем набор слабо связанных иллюстраций, не представляющий особой ценности в отрыве от первоисточника, с огромным количеством честно взятых из текста, но не пояснённых должным образом, а посему совершенно лишних деталей.

Уже одно это способно на корню похоронить любую хорошую идею. А на донесение Высокой Идеи и Глубокого Смысла «Остров», как известно со слов творцов, претендует просто со страшной силой.

С другой стороны, нельзя не отметить, что создатели честно попытались, представьте себе, добавить сюжету связности! Арест Рады Гаал (про сцену побега застенчиво умолчим), визит «расчехотряда» от Папы к Прокурору, беседа Фанка и Максима на кладбище - в книге на подобное не было даже намёков, однако в сюжет оные сцены вписались весьма органично. Особенно последняя - тут кино даже слегка выигрывает (!) по сравнению с книгой, где переход от Максима-дезертира к Максиму - научному сотруднику создаёт впечатление выпавшей куда-то главы, а то и двух.

Однако с учётом вышеописанного в подобных потугах смысла видно не больше, нежели в стерилизации иглы для эвтаназии. А жалко. Если б получилось - глядишь, и «мир наизнанку» показался бы гораздо симпатичнее. Тем более что предпосылки к этому есть.


It's just like paradise...

Экранизированный мир Саракша а-ля Бондарчук вполне логично находит в «Схватке» своё продолжение и развитие. Что примечательно, продолжение это, с одной стороны, вполне последовательно относительно первого фильма, с другой - неожиданно гармонично относительно книжного первоисточника. И дело, в общем-то, даже не в том, что основную порцию киношока зритель уже успел получить в первой части... Взять, к примеру, город мутантов. Казалось бы: ну более масштабный, чем создаётся впечатление по книге, явно более холодный, судя по количеству одежды на жителях, внешний вид руин можно было бы и оспорить, теоретически... но не более. Диссонанса не вызывает, в отличие от дикого винегрета столицы из фильма первого. По крайней мере, сначала.

Но вот в один прекрасный момент мы слышим слова проводника, обращённые к Максиму и Гаю: «Это почти эпицентр. Не трогайте здесь ничего. Здесь жить нельзя ещё лет двести». И герои, как ни в чём не бывало, движутся дальше в сторону этого самого эпицентра. После чего зрителю демонстрируют извлекаемую из какого-то бассейна сетку с рыбой и местных жителей, которые явно плевать хотели на то, что «жить здесь нельзя».

Всё. Приехали. И думай после этого: то ли проводник врал, то ли режиссёр недосмотрел. То ли вообще особо не смотрел...

С другой стороны, не всё так плохо: во второй части нам наконец-то показали ту самую рефракцию! Визуальный эффект, загибающий горизонт планеты кверху и создающий впечатление присутствия на внутренней поверхности шара. И хотя показали только ко второй половине «Схватки», проигнорировав огромное количество масштабных пейзажей, но зато так, чтоб уж сразу и наверняка: в упоминаемой уже сцене «Максим и Фанк на кладбище» визуальное искривление поверхности столь сильно, что будь это действительно внутренняя поверхность шара, радиус этого шара в метрах (!) выражался бы числами четырёх-, от силы - пятизначными.

Но, казалось бы, хрен с ними, с прикидками (чего эти мелочи стоят по сравнению с наконец-то проснувшейся совестью мастеров визуальных эффектов!), однако вот незадача: радость ценителя и тут длится совсем недолго. Через пару минут кадр уходит выше, и зрителю становится виден тот самый, вполне земного образца горизонт, вызвавший негодование ещё в первых минутах части первой. Думаю, не ошибусь, если предположу, что у зрителя, не читавшего книгу и подзабывшего выкладки по мироустройству Саракша из первой части, такой резкий тычок в существование на планете атмосферной рефракции может вызвать как минимум недоумение. Или предположение, что кладбище находится в некоем кратере. Не говоря уже о том, что вряд ли такие виды смогли бы создать на Саракше доминирующую теорию о полом пузыре в Мировой Тверди.

Так что ей-богу, чем такое показывать - лучше бы вообще без визуальных эффектов обошлись. Очень уж они вздръж... в смысле, своеобразные получаются.

Хуже разве что обещанная в эпилоге первой части атомная война, состоящая из одного-единственного похабнейше отрисованного ядерного взрыва. Нет, верю: взрыв мог быть, скажем, от объёмно-детонирующего (aka «вакуумного») боеприпаса или другой неведомой... кхм... адской машины - однако если бы зрителю не была вполне однозначно обещана война атомная. А так получилось неведомо что.


A truly grand creation...

Герои, перешедшие из первой части во вторую, коренных изменений с точки зрения актёрского отображения в основном не претерпели. Переигрывающий Гай (Пётр Фёдоров), в целом правдоподобная Рада (Юлия Снигирь), весьма приличный Фанк (Андрей Мерзликин), неплохой Зеф (Юрий Гармаш), терпимый Вепрь (Гоша Куценко)... Максим Каммерер (Василий Степанов) стал намного жёстче, почти не улыбается - ну оно и закономерно, всё ж не первый день на жестокой планете. Неожиданно порадовал ротмистр Чачу (Михаил Евланов), который во второй части оказывается на месте командира армии штрафников - и очень органично смотрится вместо такого же истеричного психопата полковника Анипсу.

А главные антагонисты первой части Прокурор-Бондарчук и Странник-Серебряков сделали, образно говоря, шаг навстречу друг другу. В первом случае: чёрный мундир и относительная строгость обстановки - и в первой половине фильма даже наблюдается кое-какое доминирование образа героя над личностью актёра (особенно если сравнивать с первой частью). Во втором - тот же великолепный образ на протяжении всей картины, но когда дело доходит до финала... впрочем, финала я коснусь чуть позже.

Сейчас же позвольте о печальном. По-настоящему печальном.

Ключевых персонажей, впервые появившихся во второй части фильма, иначе как насмешкой не назовёшь. Как над оригиналом, так и над зрителями. Взять принца-герцога. По книге - полковник медслужбы, выживший после солдатского бунта в крепости и оставшийся в конце концов на землях мутантов. Титул - чистая фикция, появился за счёт того, что среди тех же мятежных солдат полковник долгое время был главным. По впечатлению Гая: «молодчина, не теряется, не отчаивается в этом аду, лечит, помогает, обходы делает, целую фабрику медикаментов организовал» (Аркадий и Борис Стругацкие, «Обитаемый остров», глава 15). Что из этого образа зритель может увидеть в лысом хромом калеке с постоянным заискиванием в голосе? Да ничего, кроме полной противоположности. Во всех смыслах побитый жизнью, надломленный человек, относительно которого не возникает мыслей ни о военном прошлом, ни об описанной инициативности. И здоровенная брошь на одеянии принца-герцога ставит в этой противоположности жирную точку - ибо не знакомый с первоисточником зритель скорее всего решит, что перед ним и в самом деле бывший (а то и действительный) аристократ.

«Непринципиально! - скажут мне. - Художник так видит и имеет на это полное право!». Да я ж не против, голубчики. Только если уж лепите вместо жирафа крокодила - так и лепите крокодила, а не четырёхлапую абстракцию с надписью на спине «Жывотнае». Или, как сказал один писатель-сатирик, рисуешь верблюда - рисуй и горб. А то принц-герцог каким-то безликим статистом получается - основной образ ампутировали, а взамен ничего толком так и не пришили.

А Колдун!.. Ужас нелетающий в окружении «ужаса летающего», а не Колдун. Причём что того, что второго на экране столько, что это уже не то что не страшно, а уже даже не смешно. По книге Колдун был всего лишь очень умным мутантом со своеобразными (не уродливыми!) чертами лица и телепатическими способностями, упоминаемыми больше косвенно. В фильме же на зрителя нагнетается крупнобюджетный ужОс, саракшианская версия оменовского Дэмьена - инфернальное дитятко с заклеенным ртом и проблемами с самоопределением (почему-то именно на такую мысль наводит чередование двух разных голосов в общении с Максимом и Гаем). Кстати, пластырь на рту Колдуна заметил даже мой товарищ, по медицинским причинам остротой зрения никогда не отличавшийся. В общем, халтурка-с, господа. Не впечатляет.

Ну и общая деталь: любовь режиссёра к разговорам на повышенных тонах в «Схватке» не просто не исчезла, а расцвела ещё более буйным цветом. Таким буйным, иногда так и хочется выдать нечто в духе героя фильма «День выборов»: «Тихо! В смысле - не громко...». Ибо явно призвано символизировать в данном случае накал страстей - а вместо этого напрягает, утомляет и создаёт впечатление дешёвого дилетантства. Не миновала чаша сия даже Серебрякова, а уж его-то дилетантом назвать уж никак нельзя.


From up here...

Не менее буйно расцвела в «Схватке» печальная традиция принесения здравого смысла в жертву зрелищности, заложенная ещё первым фильмом. Только здесь она ещё и творчески переосмыслена, развита и расширена, за счёт чего и достигает на экране почти апогея возможного развития. («Почти» - ибо, как следует из изложенного в начале, с окончательными оценками в подобных вопросах спешить не следует. Оптимизм - наше всё.)

Возьмём, например, белую субмарину. Корабль, успевший заржаветь на мели, то есть проторчавший там, мягко говоря, очень долго. Что он может представлять собой изнутри? Правильно, мёртвое железо, из которого «плотной массой выпирала тишина, годы и годы застоявшейся, перепревшей тишины...» (Аркадий и Борис Стругацкие, «Обитаемый остров», глава 16). Ну ладно, не годы - месяцы, но тем не менее. Но это по книге. В фильме же к созданию корабля подошли с душой. Можно сказать, в него эту душу вложили, в прямом смысле этого слова. Ибо чем, как не одушевлённой сутью субмарины, объяснить то, что вокруг попавшего внутрь Гая Гаала всё стучит, гремит, искрит и пыхает паром из самых неожиданных мест? Не иначе как на местном планктоне пару лет протянула, сердешная...

Или вот полёт на Личном Его Императорского Высочества Принца Кирну Четырёх Золотых Знамён Именном Бомбовозе «Горный Орёл». Переступив через себя, простим создателям метаморфозу величественного самолёта в раскладной дирижабль-стрекозёл, примечательно здесь другое: «двойной заслон башен», через который должны были прорваться Максим и Гай. Выглядит он как ряд излучателей вдоль обрыва, с интервалом метров в 200-300. Вспомним: излучение бьёт по Гаю, и дабы прекратить это, Максим направляет «Горного Орла» на таран башни - касательным ударом сносит небольшой (!) фрагмент излучателя, не повреждая самого «стрекозла».

Казалось бы - всё вполне логично... если не включить мозг хотя бы на чуть-чуть и не копнуть глубже. Вспомним, что любая серьёзная оборона строится, как правило, с перехлёстом - дабы при выходе из строя одного элемента возникшую брешь в периметре могли перекрыть соседние. И выключение одной башни должно было дать вполне определённый результат - нулевой. Особенно с учётом расстояния между ними. А если такая плотность расположения излучателей всё же не обеспечивает перехлёста - то каков тогда радиус их действия, а главное, с какой частотой нужно их натыкать по Стране Отцов, дабы обеспечить если не стопроцентное, то хотя бы близкое к полному покрытие территории?

Это не говоря уже о том, что раз излучатель - штука настолько деликатная, что выходит из строя от относительно лёгкого сотрясения и потери мизерной части антенны, то зачем тогда повстанцам городить огород с подрывом башен? Простейшая самодельная пушка с дальностью стрельбы буквально в пару сотен метров могла бы решить дело и быстрее, и проще, а главное - меньшей кровью.

Да простят меня читатели за столь пристальное внимание к техническим деталям - но очень уж они показательны.

А на той самой схватке «Максим vs Странник», обещанной зрителям уже визуальным оформлением афиш, позвольте остановиться особо.

Нет, дело даже не в «матричных» боях с полётами, бегом по стенам и бросками на пять метров по строгой горизонтали. Все эти мелочи просто нервно курят в сторонке сигареты покойного Фанка. Дело в самой Схватке, Схватке с большой буквы. Являясь по логике сюжета кульминацией действа, она явилась одновременно и апофеозом абсурда, абсурда бессмысленного и беспощадного, абсурда зрелища, который заставляет хвататься за голову и повторять: «God, make me unsee it!» (фраза относится к современному сетевому сленгу - глагола «unsee», морфологически являющегося антонимом «see», т. е. «видеть», в классическом английском языке не существует. Наиболее близкий русский эквивалент - «Боже, сделай так, чтоб я забыл увиденное» - всё же не передаёт всей глубины ощущений).

Столкновение «глыб двух мировоззрений», комплексных философий со своими ценностями и понятиями о добре и зле, конфликт, достойный масштабнейших трактатов... сведён в конце концов к банальной драке. Мало того, драке затянутой и, по большому счёту, вообще в таком виде не нужной, даже для формата блокбастера. Ведь какой смысл продолжать месить друг друга почём зря после выяснения истинной личности Странника? Ладно Каммерер, молодой и горячий - злость глаза застилает, играй гормон, все дела... Но Странник? Агент с таким опытом и таким уровнем внедрения не может вести себя так - он не позволит себе сорваться в мордобой на чистых эмоциях, просто чтобы согнать злость. А иного смысла действия Странника не имеют, иначе бы он просто минимумом движений сбил с Максима излишний пыл, при надобности - иммобилизовал, и на спокойных (а не повышенных - вот, кстати, она, мученическая чаша Серебрякова!) тонах объяснил «политику партии». И навряд ли ударил бы первым.

Но ведь это же скучно, правда? Нам нужен экшн, Схватка, зря, что ли, фильм так назвали? Истошная борьба бобра с ослом, полёты в стиле мастеров кунг-фу, многократные попытки убийства друг друга апстену и избитый в кровь главгерой, последним решительным ударом повергающий таки врага, - это по-нашему! Интеллектуальной наполненности, противостоянию разумов, а не кулаков - не место в блокбастере, хватит фраз из книги, выкрикиваемых во время эпического мочилова.

После всего вышеизложенного анализировать финальный месседж картины уже как-то и не хочется. Однако придётся - иначе зачем было весь огород городить?


...it looks so nice

«Не всё так просто, Максим не побеждает Саракш и не спасает Раду - всё гораздо сложнее». Это слова режиссёра фильма Фёдора Бондарчука с допремьерной презентации ещё первой части «Обитаемого острова».

Да, в самом деле, всё не так просто. Вроде бы, как и в книге, победа Максима оказывается совершенно неоднозначной. Как и в книге, он узнаёт массу подробностей, о которых ранее не знал либо не задумывался. Казалось бы, всё честно, две точки зрения... Вопрос в том, как они поданы. Кого режиссёр определил в победители. И вопрос ключевой.

Вновь коснёмся Схватки. В книге физическое столкновение Максима и Странника завершается полностью на сакраментальном «Dumpkopf! Rotznase!». И противостояние переходит в фазу интеллектуальную, беседу, где нет бури эмоций и кулаками не машут - но в итоге Максим ощущает себя «несчастным, раздавленным, беспомощным, безнадёжно глупым». Ибо честно хотел - как лучше, а получилось - как всегда.

В фильме же всё наоборот. Весь видеоряд финала - триумф воли... кхм, извините - юношеской силы, чистой, незамутнённой никакими рефлексиями витальности. Ни единого мига Максим не сомневается в своей правоте - до самых финальных титров. «Я не раскаиваюсь. И не собираюсь». И под пафосную музыку, в окружении безжизненных тел герой обнимает возлюбленную. А интеллектуал Странник со своими лекциям о двадцатилетней подготовке - вон он, валяется у стены, поверженный, с повреждённой о непробиваемый лоб Каммерера (sic!) правой рукой. Он мало того, что проиграл - он до конца остался врагом. И отношение к его речам на уровне эмоций должно быть соответствующее.

В результате идея о том, что на самом деле действительно не всё так просто, что юношеский максимализм внешне эффектен, но неэффективен и может сделать только хуже - оказывается похороненной глубоко под драками, взрывами и пафосным финалом. Как тот самый пресловутый суслик: мы его не видим, а он есть! Вот и идея тоже есть. Где-то там, вдалеке. По соседству с тем самым смыслом, о котором при просмотре «Схватки» лучше не думать. И зритель, которому нужна красивая картинка, до этой идеи банально не доберётся, а зритель, способный добраться, и сам всё это давно прекрасно понял, и не нужна ему громкая бутафория на экране.

Вот такая вот «уловка 22». «Обитаемый остров», описываемый творцами как смысловое высказывание в популярном, на широкую аудиторию, жанре, на деле оказывается жвачкой для глаз. Попсой в тоненькой плёнке, на которой надпись «Смысл» (а скорей всего, ещё и с дополнением в скобках «Он тут есть», для тупых, таскзать) искажена выпирающими отовсюду гранями абсурда до полной неузнаваемости, до саракшианских иероглифов - да и те из-за вечного сияния чистого маразма практически нечитабельны. И жестокая ирония состоит в том, что подобное кино - о борьбе с системой, зомбирующей население, о праве человека самостоятельно мыслить - лучше всего пошло бы... именно в рамках такой системы. Того же Саракша. Чтобы зритель видел на экране эмоциональный накал, противостояние, драки и любовь - и только. И был доволен. И не задавался глупыми вопросами вроде «а почему?» или, ещё хуже, «а зачем?».

Массаракш.


Олексій Зубенко

Источник: Телекритика