В канун праздника на экраны выходит первый фильм дилогии Федора Бондарчука «Обитаемый остров»

Заглядываю на прошлой неделе в секретариат редакции, на столе компьютерного верстальщика пухлая стопка. «Новая книжка?» — «Старая. «Обитаемый остров» — ждем-с…». Вот как просвещенный зритель готовится к показу.

Создатели старались максимально приблизиться к тексту романа классиков. Что нисколько не воспрепятствует стройным фанатским рядам расколоться в оценках. Потому что продюсеры Александр Роднянский и Сергей Мелькумов решились на задачу мудреную: объединить удава с кроликом. В результате крупнобюджетного эксперимента случился гибрид: головоломно закрученный экшн с философской подоплекой.

2157 год. На Земле прекрасный и благоденственный Мир Полдня. Рядовой Максим Каммерер, подрабатывающий в Группе свободного поиска на хвостатом звездолете, терпит крушение и сваливается на больную голову планеты Саракш. Ракета взрывается — белокурому Аполлону нет обратной дороги с территории, иссыхающей в ненависти, уродстве, войнах, тотальной вражде.

Кино «Обитаемый остров» — зрелищная военизированная сказка — путешествие Ивана-дурака ХХI века в тридевятое инопланетное царство. Сказка взобралась на котурны эпоса, временами, я бы сказала, кантаты. Оркестр тутти на полную катушку — с боем литавр, плюс хор (оркестровое творение Юрия Потеенко тянет на самостоятельное исполнение), плюс пространство, навороченное дизайнерами хай-класса и компьютерными гениями (чуть ли не 90% изображения обработано-дорисовано-додумано компьютером). Ощущение «too match» подкатывает к горлу, но… сталкиваешься с распахнутыми от недоумения глазами сахарного красавчика Макса (через полтораста лет тут у нас на Земле все будут такими) — и соображаешь: он столь же оглушен и ошарашен. Это сама планета Саракш агрессивна — сумасшедший дом пополам с оперным театром: «Кричать бесполезно, не слышно даже самого себя».

Стругацкими придуман мир сколь абсурдный, столь узнаваемый. В этом мире свои законы, все скручено по дьявольской логике: одно вытекает из другого. Имперское царство-государство зиждется на изощренно связанных плотах: военной диктатуры (хитроумная разновидность фашизма провоцирует массовые чистки: уничтожаются не поддающиеся тоталитарному «облучению») и идеологии, опирающейся на ядерную основу (страну пронизывают психотронные лучи башен ПБЗ, большинство населения излучения не замечает, лишь «выродки» в момент «сеансов» страдают от адских болей). У инопланетной сущности Саракша вполне земные черты и гримасы.

Энциклопедия образов Саракша на экране обретает почти концертное звучание. Из персонажей запоминаются: разноглазый упоительный солдафон ротмистр Чачу Михаила Евланова, правдоруб Гай Галл (Петр Федоров), самозабвенная революционерка Орди (еще одна превосходная работа Ани Михалковой), старшина группы смертников Зеф — рыжее измазанное грязью хайло (Сергей Гармаш), темная лошадка с зализанными волосами — Странник (герой Алексея Серебрякова страшнее романного Странника), гитлеровский зачес и обтягивающий френч Фанка Андрея Мерзликина, ртутная сущность Ноле Сергея Барковского. В центре коллективного портрета — идиотская улыбка юного балбеса Максима, улыбка, из эпизода в эпизод сползающая с взрослеющего лица этого Постороннего.

Впрочем, на «…острове» чуть ли не у каждого события, персонажа есть лицевые и оборотные стороны. Взять хоть путчистскую верхушку. «Неизвестные Отцы»: мудрые бескорыстные благодетели народа и… отпетые мерзавцы, лжецы, «сибариты и садисты». Совещание вершителей — вывихнутая «тайная вечеря». Мутноватым ареопагом (привет михалковским «12») правит мистический Па¬па Максима Суханова — блудливая улыбка ласкового дьявола выдает почти эротическое удовольствие от власти.

В момент включения башен-ретрансляторов та же параноидальная эйфория охватывает толпы на улицах (напоминая о хронике с задыхающимися от восторга ордами приветствующих Гитлера или Сталина). Литой фашиствующий строй железных гвардейцев — автоматы-береты-бронежилеты — вожделенно скандирует: «Убей выродка!»

Диктатура гасит сознание, «ложь возводится в принцип политики». Саракш — сочиненная планета, выевшая себя изнутри, по жилам которой текут радиоактивные воды, в сердце которой стучатся бессмысленные войны, государство-вырожденец. Выдуманное? За что в подобных неоперабельных случаях хватается власть? По Стругацким: «за штыки и невежество… за усталость нации». Вот тебе и фантастика.

Сами Стругацкие признавались, что после запрета на печать «Диких лебедей» и «Сказки о тройке» решили написать «бездумный, безмозглый, абсолютно беззубый, развлеченческий… роман о приключениях мальчика… комсомольца XХII века…» Но инфицированные временем (68-й подобрался к «оттепели» незаметно), так и не сумели выкорчевать (как настаивали цензоры) «неуправляемые аллюзии».

Продюсеры «Обитаемого острова» тоже намеревались сделать развлекательную картину, порадовав миллионы подростков. Но у антиутопии мощное поле притяжения. В этом поле даже простые вещи начинаешь считывать как сложные. Помните, правители оруэлловского мира боялись простых истин. Важно скрыть, что дважды два — четыре, а то «остальное само выводится». Один из первых кадров фильма: неправильная линия горизонта — вогнутая. Это не аберрация зрения — аберрация действительности. Не случайно главное ругательство на планете — «масаракш» — означает «мир наизнанку». Вопрос, который не тает вместе с бесконечными титрами картины: «Все зависит от того, у кого в руках излучатели?» А можем ли обойтись без излучателей вообще?

В генах фильма течет кровь целой фильмографии — от «Метрополиса» до «Пятого элемента», от дедушки Лукаса до «Гаттаки» и «Эквилибриума». Впрочем, чужие соцветия и цитаты переосмыслены, тщательно растворены в изобретенном мире «Саракша». К минусам картины я бы отнесла чрезмерный серьез (временами сгущенный до пафоса), диалогам не хватает юмора, который не только бы разрядил атмосферу, но контрастом высветил драматизм нерядовых событий.

При этом «Обитаемый остров» — кинозрелище с внятно прописанной нравственной основой. И в этом его принципиальное отличие от мутных «…Дозоров», в которых перепутаны не только День и Ночь, но и Свет и Тьма. Бессмысленно сравнивать потенциальный блокбастер младшего Бондарчука, рассчитанный на массы, с философской фреской старшего Германа. Это разные галактики, зрители… С трудом представляю себе, как прокатчики КАРО бегут распечатывать фильм Германа на полторы тысячи копий…

Итак, Новый год — час «Ч» для продюсеров фильма. Сейчас на их плечах чудовищный груз ответственности. Невиданный бюджет (официально заявленный как $36,5 миллиона) необходимо хотя бы отчасти отбить… Вот это при нынешнем устройстве киноиндустрии — из области фантастики. Но, похоже, сейчас решается и судьба отечественного крупнобюджетного блокбастера. Участь эту определят зрители. Продюсер Александр Роднянский, вероятно, надеется, что массовая аудитория еще способна к восприятию вполне неоднозначных вопросов. Например, сколько же будет дважды два?..

Лариса Малюкова - www.novayagazeta.ru

Источник: OVideo