Георгий Дзекон: Единственное спасение для «Укртелекома» — приватизация

Председатель правления «Укртелекома» Георгий Дзекон рассказал «ДЕЛУ», с каким финрезультатом закончил 2010 год «Укртелеком» и знает ли он, в чьих интересах действует компания ЕSU, претендующая на покупку госмонополиста

Как вы оцениваете итоги работы компании в ушедшем году? Был ли достигнут показатель в 8 млрд. грн. доходов?

У нас еще нет официальных финансовых показателей по итогам прошлого года. Но могу сказать, что результаты лучше, чем было изначально запланировано. Этого удалось достичь за счет очень жесткой экономии и сокращения затрат. Что касается валовых доходов, план по ним мы выполнили и вышли на показатель около 8 млрд. грн. Убытки тоже значительно меньше, чем было запланировано. Это объясняется очень существенным сокращением затрат, которое, несомненно, «аукнется» нам в будущем. Если говорить о развитии нашей сети, мы построили гораздо меньше, чем планировали. Объем инвестиционной программы по итогам прошлого года составил всего 600-650 млн. грн. Так мало еще никогда не было. И это, несомненно, окажет негативное воздействие на наши показатели в будущем. Мы построили очень мало инфраструктуры для предоставления услуг широкополосного доступа в Интернет, мы практически не строили базовых станций для мобильной связи и сократили все другие расходы. Поэтому результаты лучше ожидаемых, но я не скажу, что мы ими очень довольны.

А в чем причина такого существенного снижения объема инвестиций?

«Укртелеком» живет по законам государственных предприятий. Сначала необходимо утвердить финансовый план, потом провести тендеры на каждую крупную закупку. Финплан был утвержден только в середине прошлого года, то есть первые полгода мы вообще ничего не строили. Затем определенное время потребовалось на тендерные процедуры. Кроме того, сам по себе масштаб наших национальных проектов развития требует существенного времени на поставку и монтаж оборудования.

Каковы основные приоритеты компании на этот год?

Финплан еще не утвержден, но во многом уже согласован. Можно сказать, что приоритетным направлением будет дальнейшее развитие услуги широкополосного доступа в Интернет. Это наш самый удачный проект. В 2010 году мы получили от этого направления порядка 1,3 млрд. грн. дохода. Несмотря на то что мы практически не строили новых площадок, а занимались «дурацкой работой» — переносили незадействованное в одних регионах оборудование в другие. Тем не менее мы добились роста в 30%, превысили «магическую цифру» в один миллион абонентов — на начало 2011 года у нас 1 млн. 133 тыс. пользователей «ОГО!», сохранили достаточно высокий доход на одного абонента — на уровне 90 грн. Конечно, основные стратегические инвестиции на этот год запланированы именно в развитие сегмента Интернета. Кроме того, в прошедшем году мы практически полностью провалили программу развития мобильной связи. Объемы капитальных инвестиций составили около 150 млн. грн., то есть мобильную сеть мы почти не развивали. Из-за того что не улучшалось покрытие, мы постоянно корректировали планы подключений. Поэтому сейчас даже сложно сказать, выполнили ли мы их. Весь год планировали запускать новые базовые станции, но так этого и не делали. В этой связи мы очень довольны, что нам удалось набрать 600 тыс. абонентов. Существенно почистили нашу абонентскую базу. Это реальные, не «спящие» абоненты, которые приносят доход. Если бы мы развивали сеть, то могли бы подключить гораздо больше абонентов. Тем не менее мобильная связь остается вторым нашим приоритетом на этот год.

Провал развития мобильной связи также объясняется в первую очередь поздним утверждением финплана или есть и другие факторы?

Позднее утверждение плана отражается на всей деятельности компании. Это основная причина. Это не проблема отдельного чиновника или чиновников, это проблема системы. Мы занимаемся мобильной связью судорожно, рывками. Органы управления компанией решают то развивать направление, то не развивать. Так нельзя работать с любым видом связи, тем более с мобильной. Поскольку чтобы продавать услугу, необходимо построить сеть. На данный момент у нас порядка 1800 базовых станций. В то время как у лидеров мобильного рынка их по 13-15 тыс. Они спокойно строят их на протяжении последних 10-15 лет. Даже при наличии неограниченных финансовых ресурсов есть определенный предел возможного развития. По нашим оценкам, в год можно построить не более 1,5-2 тыс. базовых станций. Поэтому для того чтобы поравняться с нашими конкурентами по качеству покрытия, нам постоянно нужно строить.

А сколько вы планируете инвестировать в развитие сетей компании в этом году?

У нас в финансовом плане стоит 1,11 млрд. грн. Примерно 30-35% от этого объема пойдет на развитие мобильной сети. Но у нас и в прошлом году было запланировано столько же, а мы освоили только половину от этого объема. В этом году будем достраивать вторую половину.

Инициатива «Укртелекома» касательно создания фонда универсальных услуг, который бы возмещал фиксированным операторам убытки от местной телефонной связи в селах, в прошлом году провалилась. Будете ли вы продолжать ее отстаивать?

Да, мы будем продолжать отстаивать ее. Никаких других вариантов нет. Я категорически против того, чтобы о нем говорили как о фонде развития связи в селах и труднодоступных районах. Это чушь и глупость. Никто ничего развивать не собирается. Фонд универсальных услуг в первую очередь должен компенсировать операторам разницу между существующими тарифами, которые устанавливаются государством, и себестоимостью услуги для существующих абонентов. Эта разница весьма значительна. У нас около 1,4 млн. абонентов в селе. Фонд должен собирать средства со всех участников рынка, то есть справедливо распределять затраты по предоставлению социальной услуги местной связи между всеми участниками рынка. Ни о каком дополнительном развитии сельской связи речь не идет. Когда мне говорят, что лучше поставить в этих районах вышки для предоставления услуг местной связи при помощи мобильной технологии, я отвечаю: поставьте, заберите у нас эти 1,4 млн. сельских абонентов и оказывайте услуги связи по 14 грн., на здоровье! У фонда есть и вторая, на мой взгляд, не менее важная задача. Он должен выполнять роль государственного фонда на развитие цифровых услуг. В цивилизованных странах все средства, собираемые аналогичными фондами, идут на два направления. Одна часть идет на уже упомянутые компенсации. Другая, на порядок меньшая часть идет на реализацию государственных некоммерческих отраслевых решений. Например, правительство решает провести Интернет в сельские школы. В таком случае у него уже есть средства, которыми можно оперировать, объявляется тендер и выбирается оператор, который реализует проект. Нам необходимо достучаться до наших депутатов, чтобы они приняли соответствующий законопроект, чтобы правительство определило ставку этих отчислений и госструктуру, ответственную за распоряжение этими средствами.

Как вы оцениваете ситуацию с приватизацией компании, в частности то, что на ее покупку претендует всего одна компания? Как отражается на ее работе и ваших планах предстоящая продажа?

На сегодняшний день никак не отражается. Де-юре мы государственная компания и строим свои планы, исходя из этого. Я никак не оцениваю ситуацию с приватизацией компании с точки зрения количества претендентов. Я считаю, что это очень поверхностная оценка, и не вижу проблемы в количестве участников конкурса. Для меня существует только два основных вопроса. Первый — будет «Укртелеком» приватизирован или нет? Так как это исключительно важно с точки зрения дальнейшего развития компании. Приватизация — это единственное спасение для нее. Иначе ей будет крайне сложно жить. Для меня главное, чтобы был хотя бы один участник: если он есть, значит, и шансы на приватизацию компании есть. Второй вопрос, который я бы обсуждал на месте журналистов, это справедливы ли стартовая цена и условия приватизации. Я не знаю, какой будет независимая оценка, но считаю, что стартовая цена справедлива, а условия приватизации защищают сотрудников, четко определяют обязанности инвестора по содержанию части инфраструктуры, используемой государством, и многое другое.

Как прокомментируете утверждения участников рынка о том, что вы близки к компании ESU (единственному претенденту на покупку госоператора. — «Дело»), и что ее руководитель — ваш давний бизнес-партнер?

С юридической точки зрения я не имею никакого отношения к этой компании, как и к участию в приватизации. Свое партнерство с кем бы то ни было я не обсуждаю.

Знаете ли вы, в чьих интересах работает компания ESU?

Меня не интересует этот вопрос. Я считаю, что компания приватизируется в первую очередь в интересах государства и коллектива. Честно говоря, меня немного «достали» разговоры о непрозрачности приватизации. Нет ни одного крупного западного инвестора, который бы заявил, что приватизационные условия изменили его планы и заставили отказаться от намерения участвовать в конкурсе. В условиях нет ничего необычного. Норма о 25%-ной государственной доле указана в законе о приватизации. Что касается нормы, направленной на противодействие концентрации, она все равно была бы учтена, так как АМКУ также участвует в процессе и дает разрешение на участие в конкурсе.

Я думаю, что здесь фонд попросту подстраховался. Эти нормы есть в других законах, и они в любом случае были бы применены. По роду своей деятельности я много лет общаюсь с представителями крупных профильных инвесторов, и могу заявить, что условия ни под кого из них сознательно не выписывались. И ни на кого из них они не оказали существенного влияния при принятии решения.

Ну а в чем основная причина того, что претендент всего один?

Что касается крупных европейских операторов, я убежден, что у них другие приоритеты по инвестициям. Например, национальный оператор Cербии, в конкурсе на который участвуют семь крупных компаний. Почему — нужно спрашивать у них.

Какими будут основные тенденции рынка связи в этом году? Что изменится в стратегиях ведущих игроков?

Рынок динамично развивается и продолжит развиваться в этом году. Люди, как и раньше, хотят общаться, меняются только формы коммуникации. Интернет и социальные сети становятся все более популярными, и этот процесс продолжится. Мобильный рынок практически полностью насыщен, в этой связи конкуренция будет все больше перемещаться в плоскость фиксированного Интернета. Мы планируем получить 1,5 млн. абонентов фиксированного Интернета к концу следующего года. С точки зрения национальных игроков конкурировать с нами может только «Киевстар». Но что касается локальных компанией, есть большое количество небольших операторов, которые достаточно успешно конкурируют с нами на местах. Сейчас наша тарифная политика по услуге Интернет сильно варьируется в зависимости от региона. Это наша реакция на ужесточение локальной конкуренции.

Есть ли на рынке предпосылки для того, чтобы интернет-провайдеры прекратили демпинговать? Возможен ли в этом году рост цен на услуги?

Я предполагаю, что «Киевстар» будет спокойно развивать свою фиксированную сеть ШПД и постепенно входить на рынок. Ожидать, что он обвалит его, не стоит. Я очень сильно опасаюсь других мелких компаний, которые работают на грани легальности. Но соблазн демпинговать не должен появиться и у крупных игроков. Я не думаю, что услуга Интернет-доступа может подорожать в ближайшее время. Это возможно только за счет добавления в пакет к ней услуги цифрового телевидения.

Может ли бум на планшетные ПК и смартфоны вызвать существенный рост трафика и доходов на рынке мобильного интернета?

Я думаю, что бум на эти устройства уже существенно влияет на рост рынка во всем мире. В Украине же существует серьезный барьер в виде высокой стоимости этих устройств. Сейчас массовый потребитель не готов покупать эти устройства даже за цену в 1,5 – 2 тыс грн. Я не думаю, что операторы возьмут на себя риски субсидирования планшетов. По крайней мере, мы пока не готовы к такому проекту, так как окупаемость средств будет слишком долгой. По нашей оценке, при средней стоимости мобильного интернета в 50 грн в месяц и стоимости устройства в несколько сотен долларов, окупаемость составит не менее 5 лет.

Беседовал Станислав Яблонский  -  «Дело»

Источник: IT pro UA